Уникум - Страница 27

— Да, кстати, — Марк решительно вскочил, — почему бы нам ее не поискать? О чем эта белобрысая сорока трещала? Если я правильно понял, Татьяна в медпункте. Ты ее не встретила?

— Нет. Я только к Нине заглянула и сразу ушла. В палате никого не было. В этом лечебном корпусе вообще на удивление пусто. Ни тебе страждущих толп, ни эскулапов. И где там искать Татьяну, не представляю. Не ломиться же во все двери подряд.

— Ладно, все равно нужно извлечь Прошку из столовой.

Леша сидел на лавке у входа в лечебный корпус. В стороне мы заметили Прошку, который что-то втолковывал тетке с огромной корзиной. Увидев нас с Марком, он торопливо запихнул за пазуху внушительный сверток и с независимым видом зашагал к нам. Леша изучал потрепанную, истершуюся на сгибах карту и не обратил на нас ни малейшего внимания. Я пристроилась рядом.

— Тебе еще не прискучило это занятие? — ворчливо поинтересовалась я, возвращая Лешу к действительности. — Марк говорит, ты этой бумажонкой по ночам вместо простынки укрываешься. Вон, уже дыры в ней протер!

Леша посмотрел на меня с укоризной. Тем временем Марк угрюмо наблюдал за приближением Прошки.

— Что там у тебя? — инквизиторским тоном поинтересовался он.

— Где? — притворно удивился Прошка, озираясь по сторонам.

— За пазухой.

— Ничего.

— Ничего? А как ты успел за каких-то полчаса отрастить такое брюхо? От тебя, разумеется, всего можно ожидать, но я никогда не слышал, чтобы ожирение развивалось такими темпами. Так что там?

Мы с Лешей переглянулись. Видимо, Прошка купил у тетки с корзиной что-то съестное. Марк всегда зорко следил за его аппетитом, Прошка же взвивался при малейшем намеке на свою прожорливость. Нервотрепка минувшей ночи и утреннее потрясение едва ли прибавили им терпимости. Взрыв казался неминуемым.

— Так. Сам покажешь или тебе помочь? — Марк принюхался. — Похоже, я знаю, что там у тебя. Сало!

— Всего-то крошечный кусочек! — Прошка предусмотрительно отошел от Марка подальше. — Мы с Лешей сами его съедим, в сторонке, вы с Варварой и не увидите ничего.

— Сало! — с отвращением повторил Марк, и физиономия его позеленела. — Справа от тебя урна. Избавься от этой дряни!

Леша протестующе фыркнул. Сало — давняя причина наших раздоров. Леша с Прошкой питали к этому продукту необъяснимую нежность, мы же с Марком его на дух не переносили.

— Еще чего! — возмутился Прошка. — Деньги уже заплачены. Зачем же добру пропадать? Погуляйте с Варварой немного, мы быстро управимся, минут за пять.

— Да у тебя уже щеки из-за спины видны! — рассвирепел Марк, но вдруг оборвал себя, махнул рукой и отошел в сторону.

Прошка плюхнулся на скамейку рядом с Лешей и достал сверток из-за пазухи. Мне в ноздри ударил крепкий чесночный дух. Поспешно покинув скамейку, я последовала за Марком. За спиной раздался шелест разворачиваемой бумаги.

Через десять минут мы с Марком вернулись. Время тянулось томительно медленно. Мы молча сидели на скамейке и уныло наблюдали за входом в лечебный корпус.

— Вы Татьяну не видели? — нарушила я затянувшееся молчание.

Леша с Прошкой успели только покачать головами, и в эту минуту Татьяна собственной персоной вышла из дверей медпункта.

«Телепатка она, что ли?» — мысленно подивилась я и помахала рукой, привлекая ее внимание.

Татьяна заметила нас и двинулась в нашу сторону. Я бы не сказала, что она, как утверждала Ирочка, превратилась в старуху, но сегодняшние переживания оставили на ее лице заметный след. Татьяна побледнела, под глазами залегли тени, очертания рта сделались жестче. Но все равно она была умопомрачительно хороша.

— Привет. Ну как вы? — Татьяна остановилась перед скамейкой, и ребята вежливо встали. — Держитесь?

— Вроде бы. А вот вы, по-моему, не очень, — сказала я. — Славки, похоже, совсем разбиты, да и у тебя вид измученный.

Татьяна устало провела рукой по лицу.

— Да, что-то мы расклеились. Владик сейчас в медпункте. Еле уломала его врачу показаться. К счастью, здесь работает мой старинный знакомый. Если бы не помощь Николая, пришлось бы совсем тяжко. По-моему, и Владику, и Ярославу не мешало бы чего-нибудь впрыснуть внутривенно для поддержания сердца.

— А Нина как? Она проснулась?

Татьяна покачала головой:

— Нет еще. Я заглянула к ней и тихонько окликнула, но она не отозвалась. Хотя пора бы ей уже проснуться.

— Может быть, она просто не хочет никого видеть?

— Возможно. Николай на всякий случай посоветовал мне сходить за невропатологом. Он тут в соседнем домике. Вы подождите еще немного, ладно? Сейчас я приведу доктора, он разбудит Нину, поговорит с ней и решит, что делать дальше. Может, он и запретит с ней разговаривать, но, по крайней мере, у нас будут какие-то известия.

Мы согласно покивали, и Татьяна ушла. Вскоре она вернулась с невысоким рыжим бодрячком, лицо которого светилось такой жизнерадостностью, что я серьезно усомнилась в целесообразности его беседы с женщиной, только что потерявшей мужа. Бодрячок галантно придержал перед Татьяной дверь, и они скрылись в здании медпункта.

Минут через десять дверь распахнулась, и на пороге медпункта возник свинцово-бледный Славка. Мы вскочили и бросились к нему. Он сделал нам навстречу несколько шагов и застыл.

— Нина умерла… — глухо пробормотал он.

И тут мои нервы не выдержали. Словно в далеком детстве, я бросилась на землю ничком и разрыдалась.

Глава 11

Кто-то поднял меня с асфальта, кто-то гладил по голове, кто-то бормотал бессмысленные успокоительные слова. Я ничего не соображала и воспринимала все как в тумане. Не помню, каким образом я очутилась в медпункте. Очнулась я уже в кабинете от резкой, почти враждебной реплики: